Страх материнства

Авторы: Светлана Шакирова, Карлыгаш Токтыбаева

Звучит странно, не так ли? Как можно бояться быть матерью, иметь ребенка, не нонсенс ли это?
С точки зрения обыденной психологии, нонсенс. С точки зрения здравого смысла и социологии, вовсе нет. Сокращение рождаемости – черта развитых индустриальных и постиндустриальных обществ. Как правило, все страны заинтересованы в росте своего населения.

Способствует ли идеология гендерного равенства росту рождаемости? Считается, что связь между политикой равноправия полов и коэффициентом детности опосредована множеством факторов, как-то: уровень образованности женщин, возможности совмещения семейных обязанностей и профессионального роста, государственная поддержка дошкольного воспитания, продолжительность оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком и др.

Положительный пример того, что гендерное равенство не означает падение рождаемости и старение нации, дает Норвегия, где прогрессивная гендерная и семейная политика с середины 80-ых годов способствовали росту рождаемости. «Ни в одной другой западной стране женщины не рожают столько детей. При этом норвежские женщины получают образование, выходят на рынок труда также гораздо чаще, чем в большинстве других стран. Высокий уровень рождаемости свидетельствует об оптимизме граждан в отношении будущего, а также о «качестве» норвежского общества». Средний коэффициент детности на одну женщину в этой стране в 2007 году был равен 1,9. При этом 55% детей родились вне зарегистрированного брака.

Однако остальные страны Европы и многие страны СНГ, включая Казахстан, на протяжении последних десяти-двадцати лет демонстрируют негативные демографические тенденции, как-то продолжающееся падение рождаемости, старение нации, миграция населения продуктивного возраста, сверхсмертность мужчин среднего возраста, нежелание или невозможность материнства среди многих женщин фертильного возраста.
В Казахстане с его 15 миллионами человек и огромной, девятой в мире территорией, давно и упорно говорится о необходимости повышения рождаемости. Демографы призывают женщин Казахстана рожать по трое, четверо и более детей, политики ратуют как минимум за троих детей в каждой семье, но население и, в первую очередь, женщины, не спешат отвечать на эти призывы реальными действиями.
Это явление мы называем страхом материнства.
Страх материнства проявляется в нежелании женщины заводить первого или следующего ребенка – в силу психологических, социальных, экономических или других причин. В данной статье делается попытка проанализировать внешние и внутренние причины страха материнства на примере образованных женщин среднего класса. Для сравнения приводятся высказывания женщин аналогичного жизненного опыта из России и Германии. Статья продолжает исследование социальной цены материнства для женщин, начатое нами в предыдущие годы .
Прежде чем начать рассуждения на указанную тему, следует определиться как с самим понятием «страх материнства», так и с причинами нашего исследовательского интереса к этому явлению.
Под страхом материнства мы понимаем комплекс рациональных и эмоциональных переживаний женщины по поводу невозможности реализовать свое желание материнства в конкретных условиях ее нынешней жизни. Это явление можно назвать также нежеланием материнства, осознанием препятствий к материнству, объективной неготовностью к материнству. Выражение «страх материнства», на наш взгляд, имеет ярко выраженную эмоциональную окраску, показывающую личностное отношение женщины к проблеме.
Страх материнства может осознаваться или не осознаваться женщиной, и выражаться в мягкой, умеренной или острой форме. Страх материнства рационализируется и обосновывается женщиной. Как правило, он связан с переживаниями сожаления по поводу невозможности материнства, но не с переживанием стыда. Нередко он находит оправдание в критике социальной политики государства, не позволяющей женщине реализовать планы о материнстве.
Логично задать такие вопросы:
• Почему женщина в определенные моменты своей жизни не хочет рожать ребенка/детей?
• Проявляется ли это чувство в равной мере в отношении первого ребенка, второго и последующих детей?
• С возрастом страх материнства интенсифицируется или ослабевает?
• Всегда ли верхний предел фертильного возраста сопровождается страхом материнства?
• Идентичны ли показания к прерыванию беременности (экономические, медицинские, этические и др.) причинам страха материнства?
• Разделяет ли с женщиной страх родительства ее муж/партнер?
• Конгруэнтен ли страх материнства страху отцовства у мужчин?
• Насколько страх материнства влияет на качество жизни женщины?
• Правда ли, что чем выше уровень жизни в обществе (к примеру, в Европе), тем женщины более склоны испытывать страх материнства, в то время, как в странах с низким уровнем человеческого развития, такого страха у женщин нет?
• Какова взаимосвязь между консьюмеризмом (потребительством) как одной из ценностей современной жизни и страхом материнства у женщин из среднего класса?
• Насколько этнические характеристики детности семьи в Казахстане увязаны со страхом материнства, то есть можно ли утверждать, что страх материнства присутствует сильнее среди русской части населения, нежели среди казахской, и на севере Казахстана больше, чем на юге?

Настоящее Европы - наше будущее, или Равноправие полов без детей?

Масс медиа бьют тревогу: во всех экономиках – хороших и плохих, во всех обществах – протестантских и даже католических, Европа переживает бэби-крах: небывалый спад рождаемости.
По оценкам ООН, в 1900 году каждый четвертый человек на планете жил в Европе, что составляло 24,7%. В настоящее время население Европы составляет чуть больше 10%. К 2025 году доля европейцев в населении планеты составит 7% (при среднем показателе рождаемости в Европейском союзе - 1,48 ребенка на одну женщину).
Уровень младенческой смертности в сочетании с увеличением продолжительности жизни "имеет огромное значение для нашего процветания, уровня жизни и отношений между поколениями", говорится в докладе Еврокомиссии о демографических вопросах.
Например, в Германии за последние 40 лет рождаемость упала в два раза. Растет число бездетных женщин, с хорошим образованием и приличным заработком, в возрасте от 30 до 40 лет. Если в 1971 году в ФРГ 16% женщин с высшим образованием были бездетны, то сейчас их 35,6%. Среди женщин, сделавших хорошую карьеру, почти 70% не имеют детей.
Именно повышение образовательного уровня и новые карьерные возможности женщин Европы привели к ситуации, когда почти каждая пятая женщина в Германии, Италии и Нидерландах к 40 годам бездетна. Причем, уменьшение населения Европы произошло добровольно: миллионы мужчин и женщин предпочитают иметь меньше детей, чем необходимо для воспроизводства населения. По итогам опроса общественного мнения, проведенного по заказу германского журнала Eltern ("Родители") в 2004 году, 44 процента бездетных мужчин и женщин заявили, что они в данный момент не могут себе позволить ребенка, потому что у них нет подходящего партнера.
Между карьерой и материнством женщины вынужденно выбирают карьеру. Социальная поддержка материнства в Германии очень незначительная: проблема с яслями и детскими садами, трудности с нахождением хорошей няни не способствуют желанию материнства. Рождение первого ребенка происходит сейчас позже, чем ранее. Если в 1960-х годах средний возраст матерей в ФРГ составлял 23 года, то сейчас - 26 лет. За последние годы в немецком обществе значительно увеличилась доля семей, где дети растут с одним из родителей, в однополом браке или с родителями, находящимися в гражданском браке.
Многие брачные союзы подвергаются риску. Дети рано взрослеют, начинают самостоятельную жизнь, связь с родителями слабеет, родители с детьми меньше общаются друг с другом, чаще ссорятся, иногда после рождения ребенка разводятся. Причем супружеские пары разводятся чаще из-за детей, чем из-за их отсутствия. Женщины жалуются: «Пять раз в течение ночи подниматься к младенцу, менять пеленки, носить на руках, петь колыбельную, чтобы на следующий день супруг поинтересовался, почему у тебя плохое настроение и никакого желания заниматься сексом?» Становится ли жизнь с ребенком богаче, осмысленней, радостней? Похоже, что нет.
«В 16 лет я мечтала стать матерью, но потом мне это стало как-то неинтересно, и так до сих пор. Я спросила себя: «Ты хочешь быть матерью?» и ответила: «Нет», призналась нам в интервью немка 46 лет с высшим образованием. (У) (Здесь и далее характеристики респондентов приводятся в конце статьи).
Без детей у женщин и мужчин больше времени для интенсивных контактов с людьми, для саморазвития, путешествий. Можно оставаться допоздна на работе, не нужно обращаться за помощью к бабушкам и тетям, нанимать няню.
Западная Германия с ее постиндустриальным типом экономики и высокой степенью индивидуализма, консьюмеризма и неолиберальных ценностей, обладает большей долей бездетных женщин, чем бывшая ГДР. Там 10 процентов женщин в возрасте 40 - 49 лет не имеют детей, а в западных федеральных землях – 25 процентов .
Несмотря на то, что развита сфера платных услуг для будущих мам, специальные йоги, аутотренинги, курсы сбалансированного питания, подготовки к родам, есть возможность выбрать медицинское учреждение и способ родов (безболезненные роды, роды в воде, совместные роды, «естественные роды»), женщины и мужчины Германии не торопятся стать родителями.

Две женские истории. 
Чтобы получить информацию из первых рук, мы задали своим немецким знакомым несколько вопросов о материнстве. Их ответы подтверждают выводы демографов и социологов.

Интервью первое.

Было ли время, когда вам хотелось стать матерью? Что вы чувствовали?
В возрасте от 20 до 30 лет я думала, что мне придется воспитывать детей, у нас в семье было трое детей, и это казалось естественным. Но рожать не очень хотелось. А сейчас я удивляюсь, что сама стала похожа на тех странных пожилых дам без детей, которые удивляли нас в детстве. Однако я другая, у меня всегда припасены книжки с картинками, сладости и яблочный сок для маленьких гостей.
С тех пор, как я серьезно заболела, беременность невозможна. Тогда я решила жить лесбийской жизнью.
Вы считаете, ваши профессиональные достижения были бы меньше, если бы у вас был ребенок или дети?
Вероятно, да.
Какие вы имеете преимущества по сравнению с женщинами, имеющими детей?
У меня намного больше времени на уход за садом, общение с друзьями, творчество (войлок, рисование). Много времени на общественную работу. Центр моей жизни теперь сосредоточен во мне самой, есть возможность исцелиться от прошлого, не загружать себя ожиданиями со стороны партнера, заботами о семье и детях. Раньше мне всегда приходилось отходить на задний план в интересах других людей. Это неправильное понимание своего бытия как служения необходимо было переосмыслить. Чтобы найти здоровый способ служения людям. Сначала полюби себя саму, а потом уже ближнего…
Каковы главные препятствия к материнству для немецких женщин и для вас лично?
Думаю, у женщин слишком высокие ожидания по отношению к мужчине-партнеру.
Они ждут гарантированной счастливой жизни до самой смерти. Хотят иметь безопасную жизнь, делая карьеру и воспитывая детей, и чтобы при этом хватало денег. Хотят хорошего уровня жизни, использовать все возможности, которые предоставляет жизнь. Кроме того, они боятся не выполнить те завышенные требования, которые общество и СМИ предъявляют к женщине как матери. Неохота сидеть дома с ребенком, плохая социальная система по уходу за детьми и потом плохие шансы вернуться на работу…
Для меня материнство не стало важной задачей в жизни. Детской энергии мне хватает - я учитель начальных классов. Это моя любимая профессия, я живу ею. Если бы были дети, возможно, жизнь изменилась бы. А сейчас моя задача строить собственную жизнь и отвечать только за нее (Б).

И второе интервью.

В 16 лет я решила, что мне придется стать матерью, как всем женщинам. Хорошо, сказала я, пусть будет один ребенок. Я дам ему образование без участия отца. Но этого не случилось…
Приходилось ли вам чувствовать дискриминацию или меньше уважения из-за того, что у вас нет детей?
Да, например, в Казахстане, когда меня спрашивают о семье.
Вы считаете, ваши профессиональные достижения были бы меньше, если бы у вас был ребенок или дети?
Определенно, меньше. Я бы, скорее всего, не получила высшее образование.
Какие вы имеете преимущества по сравнению с женщинами, имеющими детей?
Гибкость во времени и мобильность.
Каковы главные препятствия к материнству для немецких женщин?
Отсутствие желания. Разное распределение обязанностей в семье, когда мужчина занят работой, а женщина больше семьей.
А для вас лично?
Недостаток денег, нестабильное будущее. А также я сделала выбор: жить внутренней жизнью, а не внешней, заниматься работой, а не детьми. (У).

Материнство как неоплачиваемый домашний труд.
Известная книга американской феминистской исследовательницы Нэнси Чодороу «Воспроизводство материнства» (1978) начинается словами:

«Детей растит женщина. В нашем обществе, как и в большинстве других, женщина не только вынашивает и рожает ребенка, она также берет на себя все обязанности по уходу за ним и проводит с детьми больше времени, чем мужчина. С ней младенец устанавливает и поддерживает самые ранние эмоциональные отношения. В отсутствие биологической матери её почти всегда заменяет другая женщина, а не мужчина. Отец и другие родственники- мужчины общаются с детьми, однако отец редко выполняет основные родительские обязанности».

Объясняется это следующими причинами:
«Мужчины не воспитывают детей, потому что не хотят воспитывать детей. (…) люди в нашем обществе, имеющие власть над другими, отказываются выполнять расширенные родительские функции. Родительство, как неоплачиваемый род занятий вне сферы дележа власти и денег, в сравнении с оплачиваемой работой подразумевает более низкий статус, меньший объем власти и отсутствие контроля над ресурсами. Пролонгированное материнство женщины закрепляет и поддерживает ее относительное бесправие».

Таким образом, для многих женщин сознательный отказ от рождения (второго) ребенка есть реакция на гендерную асимметрию в статусных позициях. Быть матерью почетно лишь среди родственников, но не в кругу профессионалов. Если вам плохо сшили костюм или неудачно вырезали аппендицит, вы не скажете про эту портниху или хирурга: «Зато она прекрасная мать, а он отец четверых детей». В сфере профессий, социальных достижений, цена материнства/родительства вряд ли соизмерима с ценой мастерства, лидерства в своем деле, власти. Об известных людях судят, в первую очередь, по их делам, а не по детям. Хорошо, когда дети достойны родителей, если же нет, то есть и формула объяснения: на детях гениев природа отдыхает.
В дебатах о гендерных ролях и гендерном равенстве в Казахстане, многие мужчины и женщины прибегают к следующей аргументации. Природное предназначение, главная почетная роль женщины в ее жизни - быть матерью. Если женщина родила и воспитала хороших детей, это намного важнее и полезнее для общества, чем если она добьется выдающихся достижений в профессии, но не станет матерью. Бездетная женщина - несчастная женщина. Бедная многодетная мать из далекого аула пожалеет известную женщину- профессионала, политика, управленца, самостоятельно добившуюся всего в своей жизни, если у нее нет супруга и детей.
Неужели социальная цена материнства, действительно, так высока в нашем обществе? И если так, почему все женщины не стремятся по мере сил реализоваться в этой прекрасной, «природой данной» функции?
Как только встают вопросы о том, кто должен пожертвовать карьерой и на какие средства будет воспитываться ребенок, вступает в силу логика прагматического расчета. Флёр идеализируемого материнства быстро улетучивается под давлением физических, денежных, пространственно-временных и других ограничений. Вступает в силу рационально-иррациональная, рассудочно-эмоциональная, бессознательно-интуитивная логика страха материнства.

«Если, наверное, в юности можно родить, ну потому что, вот так сложилось, то когда проходит какое-то время, ты всё время понимаешь, что ты не можешь себе этого позволить, ты не можешь найти время, ты не можешь найти возможность или тебе кажется, что у тебя уже какие-то проблемы со здоровьем... Вся проблема состоит в том, что ты постоянно находишься на плаву жизни, на волне, ты всё время перебираешь - перебираешь ногами, ты всё время идешь, идешь, идешь... И вот в этом походе бесконечном нужно найти момент для зачатия, для вынашивания, для того, чтобы его родить, для того чтобы его поднять» (Р).

Причины страха материнства разнообразны. К основным причинам экономического порядка можно отнести следующие: отсутствие собственного жилья, недостаток жилой площади для рождения второго или третьего ребенка, проживание с родственниками, необходимость ухаживать за больными и престарелыми родственниками, ограниченные средства к существованию, нехватка денег и др. Сюда же относятся нежелание женщины прерывать удачно складывающуюся карьеру, профессиональный рост, страх потери рабочего места, квалификации, мастерства, страх отстать от коллег в профессиональном развитии и стать неконкурентоспособной на динамично развивающемся рынке труда.
Неэкономические причины страха материнства - это отсутствие партнера, незамужний статус и, как следствие, нежелание рожать внебрачного ребенка, неуверенность в нынешнем партнере, нежелание партнера заводить ребенка, возраст на грани верхнего предела фертильности, страх родить неполноценного ребенка, страх физической боли, страх столкновения с отечественной медициной, страх не успеть поставить ребенка на ноги, дать ему достойное образование, страх перед необходимостью воспитывать мальчика в нынешних условиях жизни и др. Иногда врачи, психологи и косметологи приводят и такие причины страха материнства, как боязнь женщины поправиться, потерять физическую форму и сексуальность в глазах своего мужа или партнера.
Рассмотрим, как проявляются эти причины в жизни разных женщин.

Экономические препятствия желательному материнству.

Отсутствие жилья. 
«Всё в настоящее время упирается в квартирный вопрос. Замуж не выхожу, потому что не хочу жить ни с его родителями, ни со своей мамой. Но должна сказать, что даже если бы была квартира, с ребенком я бы повременила, так как нет самых необходимых для нормальной жизни вещей – машины и обстановки (РК).

Материальные ограничения. 
Помимо этого останавливает нехватка денег и ощущения стабильности в жизни.
«Невозможно выполнить все обязательства по отношению к ребенку: обеспечить всем необходимым – добротной красивой одеждой, хорошими игрушками, интересными развлечениями в выходные дни, во время отпуска и каникул, спортивными секциями и кружками, дополнительным образованием – репетиторами, порядочным школьным и приличным высшим образованием, стартовым капиталом для начала трудовой деятельности, отдельной, хотя бы однокомнатной квартирой. Не хочу услышать от него: «Зачем вы меня родили, если вы так бедны?» Не хочу жить в будущем с его семьей. Не хочу, чтобы он оказался в моем положении, когда не можешь создать семью из-за того, что у потенциального мужа и у тебя нет собственного жилища» (РК).
Алматинка, уехавшая два года назад в Канаду на учебу, объясняет свою ситуацию:
«Надо работать, чтобы прокормиться. Хотя в Канаде существуют организации по уходу за детьми - т.н. day-care, где можно на день оставить ребенка. Работающие матери этим пользуются. Но все равно трудности очень пугают. Я тут совсем одна и помочь, если я соберусь, с ребенком мне будет некому. Надо будет нанимать няню» (С).
Примечательно, что эти доводы женщины приводят в обоснование не страха материнства, а невозможности его.

Возраст женщины, страх не успеть поставить ребенка на ноги.
К отсутствию жилья и материальных средств добавляется аргумент возраста:
«Мне исполнилось 45 лет, поэтому есть опасения за здоровье будущего ребенка и свое. Могут быть проблемы и с самой беременностью, может не получиться забеременеть. Хотя мой гинеколог сказал, что теоретически для меня родить еще возможно. Думаю, для меня было бы вариантом усыновить ребенка» (С).
К сожалению, не все и не всегда складывается идеально. Кроме этого, женщин пугает ответственность, которую придется нести до конца дней своих. Женщины чувствуют себя не готовыми заботиться о малыше. Ответственность за ребенка вызывает повышенные требования к себе, стремление достичь идеала, стать образцовой матерью и дать ребенку все, что требуется для нормальной жизни.
«Так что не связываю с материнством особых надежд и чаяний. Просто хочется испытать материнство физиологически, интересно, как это, когда он зашевелится внутри тебя, как возьмет грудь. Страха никакого нет. Чего бояться? Я здорова, будущий отец тоже здоров, причин для страха нет. Но нет и особого желания его иметь. Если у нас получится с квартирой через год-другой, то он будет. Не получится – его не будет. Не будет – и не надо! Я и так не очень молода. Ребенка ведь нужно на ноги поставить. Ни на кого в этой жизни нельзя надеяться, только на себя» (РК).

Отсутствие партнера, любимого человека, от которого хотелось бы иметь ребенка.
Это препятствие характерно в основном для незамужних женщин, а также для разведенных и одиноких матерей. С приближением к верхнему пределу фертильного возраста данный фактор становится одним из ведущих: есть жилье, работа, статус, здоровье, но нет человека, с которым хотелось бы испытать радость материнства.
«Родить внебрачного ребенка много ума не надо. Я могла это сделать еще 20 лет назад. Но мне будет стыдно перед родителями, родственниками, братьями и сестрой, если я принесу в подоле внебрачного ребенка… И мой статус преподавателя вуза не позволяет мне этого. Я видела много одиноких матерей, разведенных и вдов и знаю, что такое одной растить ребенка… Нет, я себе такого не желаю. И потом, наверное, я ленивая, мне не хочется ничего делать сверх того, что у меня уже есть – отдельная квартира, где я могу делать, что хочу: спать вдоволь, валяться с книгой, смотреть телевизор, не готовить. Если появится ребенок, моей зарплаты, которую мне и так нерегулярно платят, будет совсем не хватать. Садиться на шею родителей в мои 43 года стыдно. Они и так для меня много сделали – оплачивали публикацию монографии, учебника, статей…» (Г).
Для некоторых женщин отсутствие любимого человека, надежного спутника жизни, или хотя бы человека, с которым и в случае незарегистрированного партнерства можно будет поддерживать цивилизованные отношения, является, действительно, серьезным препятствием.
«Абсолютно ничего плохого нет в этом желании, чтобы был ребёнок. Но ведь он должен как-то появиться, он не может материализоваться из ниоткуда, на это нужно время» (Р).
Здесь следует особо заметить важность семьи для женщины. Исследования последних лет показывают, что семья является самой значимой ценностью в спектре жизненных ценностей многих казахстанцев, как женщин, так и мужчин.

«В условиях современной конкуренции, рыночной жесткости и динамизма, единственным притягательным центром покоя и умиротворения является семья. Именно в семье сильны коммунитаристские ценности, от которых современное общество все более отдаляется. Семья является той социальной группой, где сильнее всего проявляется эмоциональная близость и поддерживается идентичность, что в меньшей степени предоставляется внесемейной сферой».

Для многих женщин замужество, материнство, семья являются рядоположенными явлениями, не возможными друг без друга. «Даже тогда, когда замужество оказывается для женщины маловероятным в силу немолодого возраста, вопрос о материнстве не теряет для нее актуальности и является центральным и главным мотивом в стремлении выйти замуж», отмечают З.Валитова и А.Есимова.

Насколько тяга к материнству у каждой отдельной женщины разбивается о барьер людской молвы, осуждения и злопыхательства по поводу внебрачных детей? На этот счет есть разные суждения.
«У ребенка должен быть законный реальный отец, отвечающий наравне со мной за будущее ребенка. Рано или поздно ребенок будет интересоваться тайной своего происхождения. Использовать мужчину в качестве самца-производителя, не сообщая ему об этом, очень некрасиво. Если я скрою факт зачатия от отца – это безнравственно с моей стороны» (А).

Противоположный пример показывает недавняя сенсация по поводу беременности министра юстиции Франции Рашиды Дати. Беременность незамужней Дати, известной тем, что она стала первым политиком такого уровня из иммигрантской среды, была самой обсуждаемой темой сентября 2008 г. Министр отказалась раскрыть прессе имя отца ребенка: "У меня сложная личная жизнь, и я сама устанавливаю границы того, что говорю прессе. Я ничего не скажу». В немецком журнале «Бунте» появилась статья «Ребенок – но кто же все-таки отец?», в которой автор называет имена мужчин, один из которых мог бы быть отцом будущего ребенка.
«Я хочу быть очень осторожной, так как это еще не совсем стабильно. Я все еще нахожусь в зоне риска. Мне 42 года, дети всегда были для меня главным в жизни, - сказала министр. - Если все будет хорошо, то я буду счастлива, у меня будет впечатление, что дело сделано. Если ничего не получится, я буду очень переживать, но все равно накрашу губы помадой и буду нести эту ношу одна. Беременность - не болезнь, нет никаких причин, чтобы из-за беременности я замедлила или остановила свою работу в министерстве юстиции», - заявила Рашида Дати журналистам.

Материнство госпожи министра интересно и в другом аспекте. Она родилась в неблагополучной семье алжирки и марокканца, в которой было одиннадцать детей. Уровень рождаемости в первой волне мусульманских иммигрантов во Францию был втрое выше, чем у коренных французов, и это вызывало определенные опасения, что мусульмане могут стать большинством европейского населения к концу XXI века. Но история демографии показывает, что данные тенденции не будут продолжительными. Рождаемость у европейских иммигрантов также резко падает, и средний размер иммигрантской семьи сравнивается с размером семьи коренного европейца. Образованная, сделавшая блестящую для любой женщины, не только иммигрантки, карьеру, Рашида Дати, решившаяся в 42 года на первого и, скорее всего, единственного ребенка, подтверждение тому, что женщине с детьми трудно сделать карьеру.
Если такова реакция на внебрачное материнство в демократическом толерантном обществе, каким французы и немцы себя считают, то легко представить, какой ажиотаж вызывает материнство без партнера в постсоветском обществе. Становится объясним страх казахстанских женщин. Стать на какое-то время объектом пристального внимания, предметом оживленного обсуждения, иногда и осуждения не очень легко.

Страх за будущее ребенка – мальчика
У казахов принято считать, что мальчику предстоит добиваться в жизни большего, чем девочке. Только семейный круг его обязанностей обширен: он кормилец своей семьи, опора в старости для своих родителей, опора для братьев и сестер, и что немаловажно, он зять, которому необходимо выполнять обязанности по обслуживанию родственников жены. Кроме того, он должен проявить себя в работе, состояться в профессиональном отношении. Поэтому женщины испытывают определенный страх за будущее своих сыновей.

«Нормально воспитать очень трудно. От улицы не защитишь» (РК).
«Когда стало ясно, что у нас будет девочка, мое сердце прямо-таки запрыгало от радости. С мальчиком столько проблем! Улица, хулиган или жертва хулиганов, армия, алкоголь, наркотики. Самое главное – свекровью не буду. А теща – это так весело! Вон сколько анекдотов любящие зятья сочиняют!» (Ф).

Говорят, внуки слаще собственных детей во много раз. Их появление привносит в картину женского и семейного счастья множество ярких оттенков. И конечно, тревоги об их будущем вызывают у бабушек сверхсильные переживания, не сравнимые с переживаниями по поводу собственных детей. Характерно мнение российской бабушки по поводу будущего внука.
«Настоящего мужчину в наше время вырастить очень сложно, только если на генном уровне в нем что-то нужное будет. А какое нынче воспитание? Воспитаешь благородного, честного, доброго - пропадёт в жизни. Воспитаешь умным и сильным - дорога к мафии. С чистым сердцем - женится на проститутке и с горя запьет. А дедовщина в армии! В общем - радости лет на шесть, а дальше одни проблемы. Боюсь за будущее малыша: как там все сложится в подростковом возрасте - чтоб не вырос хулиганом, но и не лохом. А пушечное мясо!!! В какую еще склоку могут ввязаться наши кремлевские гении? Страх того, все ли правильно мы сейчас делаем. Все ли необходимое он получает?» (М).

Не менее красноречиво свидетельствуют о страхе за мальчиков и казахстанские бабушки. Один из примеров – лирическое письмо нашей коллеги. 
«Моему внуку сейчас три месяца. Когда дочь подносит трубку к нему, и он так нежно, тонким голоском лепечет “агу-агу”, мое сердце замирает от нежности и беспокойства от его беспомощности и абсолютной чистоты.
И я начинаю думать о его будущем. О том, что вся эта абсолютная нега и безусловная духовность новорожденного будет исчезать у нас на глазах по мере его социализации, взросления и воспитания, так называемой адаптации к общественному, общепринятому. Я не хочу этого, я страшусь этого.
Перед моим взглядом возникают картины его возмужания, я вижу его огрубевшим, резким, приспособленным к жизни, напористым, манипулирующим. Меня охватывает ужас. Я никогда не позволю себе разорвать нашу с ним духовную, эмоциональную близость и связь. Вопреки ситуации, когда по наблюдению и анализу феминистских исследовательниц, мать отчуждает от себя своего сына лет в 12, готовя его к мужскому, маскулинному миру, я никогда не допущу ситуации нашего с ним отрыва. И тогда мое воображение рисует картину мягкого, нежного пай-мальчика, беззащитного перед суровостью обывателей, требующих от каждого живущего приспособленности, практичности и вклада в общую копилку выживаемости, этакую степень полезности и выгодности члена сообщества, добывающего хлеб насущный трудом, потом, “кровью”, хваткостью, нахрапистостью, жесткостью и суровостью правды жизни.
И меня опять охватывает беспокойство за своего внучонка. Не мы придумываем этот мир, но тогда кто? И в связи с этим возникает вопрос. Когда мы теоретизируем проблему гендерных ролей, то какой образ мужчины, с точки зрения идеального, мы рисуем? Как он должен вписаться в этот мир, и сколько у нас ресурсов, чтобы поменять этот мир?
Мой зять встает по ночам и нянчит своего сыночка, нежно с ним говорит, и так же, как мама, кладет его на свою грудь, вместе с моей дочерью они восхищаются своим сыном, и это уже дает мне надежду на то, что мой внук получит что-то еще от них, кроме жестко ориентированной гендерной социализации. И тогда девочкам, которые сейчас еще не родились и которых так трепетно ждут или замысливают мамы и папы, не придется поднимать руки и защищаться против моего внука, потому что он будет любящим, нежным и будет уметь проявлять свою сущность “от бога”, которая так очевидна сейчас, в его три месяца от рода, а не социализированную манипуляцию жизнью, людьми, женщинами и, по большому счету, собой» (МУ).

Как говорится, комментарии излишни. Страх за будущее ребенка может выступать причиной страха материнства, или старшего материнства, т.е. роли бабушки. У женщин с возрастом вырабатывается особая сверхчувствительность к боли родных детей, внуков. То, что не замечается молодыми родителями, может остро переживаться и прогнозироваться их матерями. И высказывания обеих женщин – живущих в Казахстане и России, красноречиво подтверждают это.

Физиологические причины.

Наряду с экономическими и психологическими основаниями страха материнства существуют причины естественно-биологического порядка, связанные с физиологией, низким порогом болевой чувствительности, страхом первых родов, подкрепляемым постоянными предупреждениями, напоминаниями и советами старших женщин.

Страх боли. Страх родовой травмы. Страх родить неполноценного ребенка.

Прабабушка этой женщины родила своего первенца в диком поле – отправилась с мешком собирать кизяк, а вернулась с сыном, завернув его в свое нижнее белье. Ребенок выжил и прожил в трудах и заботах до 99 лет, а его мать - до 102 лет.
Сходные ощущения и страхи и у российской женщины:
«Я многого боялась.
1) Боялась неудачных родов с трагическим исходом. Очень редко, но бывает смерть матери во время родов.
2) Боялась родовой травмы и уродства малыша (примеры тоже есть).
3) Боялась небрежности врачей, их отсутствия в самый неподходящий момент
4) Не знали, в какой роддом обратиться, то ли платить довольно большие деньги - полторы тысячи евро и иметь гарантированное присутствие врачей, то ли положиться на судьбу и деньги потратить на необходимые для малыша вещи. В конце концов, нашли вариант подешевле, в тысячу долларов» (М).

Страх столкновения с отечественной медициной.
Вспоминает мать двоих взрослых детей:

А вот мнение будущей мамы:
«Подруги щедро делятся опытом. После этого ничего хорошего от жизни не ждешь! Каждый визит к врачу – открытие, чаще всего не очень приятное. Медикам нравится говорить всякие гадости. Еще врачам нравится получать подарки. После каждого визита бросаешься в недра Интернета, чтобы избавиться от очередной фобии. Но жизнь и врач подбрасывает очередную…
Еще я знаю, что в роддомах роем вьются неистребимые стафилококки, а медперсоналу на тебя начихать, особенно, если попадешь туда в праздничные или выходные дни, не любят они также, чтобы тревожили их ночной сон. Может, мне повезет чуть больше, чем моим приятельницам?» (Ф.).
Может, причина обоснованных и необоснованных страхов в том, что женщины слишком много знают? Желание иметь ребенка, заботиться о нем, кормить, прижимать к себе такое родное маленькое тельце, ощущая его тепло, вдыхая его особый неописуемый «детский» запах – что, казалось бы, может быть прекраснее на этом свете! Да, беременность - это не только большая радость, но и огромное испытание. И не только с физиологической точки зрения, но и гораздо больше с точки зрения психологии. Если до беременности женщина могла контролировать плохое настроение и легко избавляться от него, то теперь нелегко избавиться от тоски и страхов. Ведь все эти девять месяцев должны быть действительно счастливыми.

Сверхсмертность мужчин как один из факторов страха материнства.

Как отмечалось выше, одной из причин страха материнства является отсутствие у женщины супруга или партнера.
«В Алматы женский перевес составляет 135 тысяч человек – это население областного города, как Талдыкорган. К чему это приводит? К тому, что женщинам, особенно в детородном возрасте – здоровым, красивым женщинам, трудно выйти замуж, то есть в буквальном смысле не за кого. Это суживает воспроизводство населения. Кроме того, есть экономические факторы: если в активном возрасте сверхсмертность мужчин в несколько раз превышает смертность женщин, мы имеем огромный экономический ущерб. Понимаете, если крановщик погиб на стройплощадке – вся стройка стоит, а если умрет, например, парикмахерша, ну на два клиента очередь, может, увеличится».

Объяснение известного демографа М. Татимова звучит, с одной стороны, убедительно, а с другой, гендерно некорректно: по этой логике, стоимость мужского физического труда выше стоимости женского труда в зависимости от сферы его применения. Для демографии же каждый человек должен быть ценен как отец или мать будущих граждан. 
Самый низкий показатель детности в Казахстане был в1999 году с коэффициентом 1,85. Сейчас он поднялся до 2,5, а среди казашек до 2,75, что гораздо выше показателя Норвегии. Однако тревожной тенденцией последних лет становится большой перевес мальчиков над девочками в детском возрасте: 1050 – 1060 мальчиков на 1000 девочек при статистической норме 1025 на 1000. Причиной тому - предпочтение родителями сыновей.
«На ранней стадии беременности родители распознают пол ребенка и, узнав, что это девочка, многие идут на аборт. Поэтому мальчиков рождается так много. Даже при экстракорпоральном зачатии многие хотят, чтобы родились двойняшки-тройняшки мальчики». 

Итак, мы можем сказать, что в определенные моменты своей жизни женщина не желает рожать ребенка не из эгоизма, как говорят демографы, и не от бедности, как думают экономисты, но в силу множества других, более сложных и личных причин.
Естественно, страх материнства может по-разному проявлять себя в отношении первого, второго ребенка и последующих детей. Если молодую пару может останавливать от рождения первенца отсутствие жилья, учеба в вузе, неопределённость с работой, нестабильный заработок, то женщину в возрасте 40 лет, если она самостоятельна и обеспеченна, с большей вероятностью останавливает неуверенность в партнере, отсутствие отношений, из которых могло бы последовать рождение ребенка, озабоченность карьерой и своей репутацией, нежелание огорчать родителей, надежда выйти замуж, отсутствие времени на личную жизнь или другие препятствия. Причем, существует мнение, особенно среди мужчин, что если женщина не стала в молодости матерью, «значит, в свое время она сама не захотела. Она сама себе вердикт вынесла. Она может взять детей на воспитание от старшего брата» (мнение женатого казаха).
Иногда большая разборчивость вредит, считают женщины. Как завышенные требования и ожидания, предъявляемые к спутнику жизни, так и определенная нерешительность, робость, послушание могут стать препятствиями и к браку, и к материнству.
Возраст женщины может как усугублять страх материнства, так и ослаблять его. Как говорится, всё очень индивидуально. Для замужней женщины наступление возраста 40 лет и выше может быть как сигналом к прощанию с мечтой о материнстве, так и активизацией репродуктивного поведения.
«Сегодняшний бэби-бум идет в основном за счет отложенной рождаемости, за счет женщин за 30 – 40 лет. Женщины, которые в свое время не смогли родить, выносить, боясь различных хронических заболеваний, теперь стараются наверстать упущенное и родить хотя бы для себя. Еще сейчас идет мода на более поздние роды, что тоже хорошо…», считает демограф М. Татимов.

Таким образом, верхний предел фертильного возраста не всегда сопровождается страхом материнства. В семьях среднего класса есть тенденция рожать детей, если это девочки, до появления сына, так сказать, «до победного конца». Есть примеры семей с тремя дочерьми и младшим сыном. Совладелец «Казкоммерцбанка» Нуржан Субханбердин, занесенный в список самых богатых людей планеты журнала Форбс - отец шестерых дочерей от одной жены.
Нередко невозможность материнства вызвана состоянием здоровья женщины. У нее может быть первичное или вторичное бесплодие, она может годами лечиться, пытаться забеременеть экстракорпорально, обращаться к официальной и народной медицине, заговорам и т.п. В данной ситуации логичнее говорить об отсутствии страха материнства. Особенно если муж/партнер разделяет с женщиной психологические нагрузки, эмоциональное волнение, повседневные заботы и экономические затраты на достижение желанного рождения ребенка. 

Страх материнства = страх отцовства?

«У мужчины страх отцовства связан только с ответственностью. Ребенок – это окончательное завершение собственного детства. А радость отцовства связана в основном с матерью будущего ребенка. Если любишь ее – хочешь ребенка именно от нее, переносишь любовь на ребенка. Если беспокоишься за нее – боишься за ребенка. Если она с трепетом ждет его появления - ждешь за компанию» (Я).

Трудно сказать, насколько подобен страх материнства страху отцовства у мужчин.
С одной стороны, для мужского репродуктивного поведения в Казахстане, как и во многих странах традиционной культуры, характерно желание иметь сына или несколько сыновей как продолжателей фамилии. Сын и его дети – гордость мужчины. Традиционно внуки от дочери в казахской семье считаются менее родными, по сравнению с внуками от сына, они получают меньше ласки и опеки со стороны деда. В этом смысле тенденция отложенных рождений, материнство в возрасте 40 лет и старше, является желанием дать мужу желанного сына, а себе, женщине, получить предмет заботы, любви и утешения на ближайшие десятилетия затухания репродуктивной функции. Это явление иногда называют «игрушка на старость». Таким образом, мужчинами движет не страх отцовства, а наоборот, желание иметь детей, особенно в зрелые годы, когда наступает «время собирать камни».
С другой стороны, отрицать наличие прагматизма и расчёта в репродуктивных установках мужчин было бы также неверно. Как и у женщин, у мужчин в разные периоды жизни срабатывают защитные рефлексы: отсутствие жилья, средств на воспитание, немолодой возраст, опасение не успеть поставить ребенка на ноги, дать образование. Имеют место и сомнения относительно долговечности связи с женщиной, не заберет ли она ребенка, не родит ли его для себя, использовав мужчину как поставщика генетического материала. Одинокие отцы в нашем обществе явление нечастое, тем более редко можно услышать о желании мужчины воспитывать ребенка без матери. В качестве примера можно привести следующее признание молодого мужчины:

«В свое время, когда был моложе и глупее, я подумывал о том, что заведу ребенка для себя вне брака. Сейчас, видя своих друзей – родителей-одиночек, я понимаю, что ребенку нужны оба родителя, опека и любовь обоих родителей. Поэтому я против ребенка вне брака, рожденного исключительно для себя. И вообще выражение «ребенок для себя» в корне неверно. Скорее, «ты для ребенка».
А еще, нельзя заводить ребенка на старости лет, когда ты не уверен, что успеешь поставить его на ноги. Не надо полагаться ни на общество, ни на государство, ни на родственников. Родители должны дать ребенку всё: и хорошее образование, и репетиторы, и кружки, и секции, и музыка, и поездки, и комфортный дом, и дружелюбная обстановка» (ФИ).

Образование, уровень жизни и этнические различия.
Подводя итог сказанному, можно утверждать, что нереализованное первое и повторное материнство существенно влияет на восприятие жизни женщины, на ощущение полноты бытия, радости быть женщиной. Эту полноту не может восполнить ни материальное благополучие, ни размеренный, отлаженный ритм жизни, ни успехи в учебе и развитии имеющегося ребенка, ни, скажем, радость супружества.
Следующий вопрос, поставленный нами вначале статьи, звучал так: Правда ли, что чем выше уровень жизни в обществе, тем женщины более склонны испытывать страх материнства, в то время, как в странах с низким уровнем человеческого развития, такого страха у женщин нет?
Начнем с того, что и в экономически развитых, и в бедных странах охотнее и раньше начинают рожать детей женщины со средним, специальным или незаконченным высшим образованием и с меньшим уровнем дохода, чем женщины из обеспеченных слоев и с высшим образованием. «Высшее образование - лучший контрацептив», горько шутят в Германии. Получается, что с повышением достатка и социальных притязаний женщины ее репродуктивная готовность снижается. Следовательно, страх материнства вырабатывается постепенно, и чем выше доход, чем лучше складывается профессиональный рост, тем меньше женщина готова отвлечься от работы для материнства. И наоборот, чем меньше шансы на выражение себя в профессии, тем скорее девушка и женщина обратится к роли матери, чтобы в ней найти и смысл, и радость, и оправдание собственному существованию.
У этого вопроса есть и такой аспект, как чрезмерное чадолюбие, чрезмерное выпячивание женщиной своей материнской роли.
Гипертрофированная любовь к ребенку ведёт к тому, что детей балуют, сына пестуют как маленького принца, а дочь - принцессу, позволяют чрезмерные шалости, не ограничивают запросы, и в итоге избалованные, не знавшие строгости дети становятся невыносимыми как для окружающих, так и для самих себя. «Потребности у ребенка существуют для того, чтобы их удовлетворяли родители», считает одна молодая алматинка.
Страх материнства можно рассматривать параллельно с понятием страх плодить нищету.
«Мой друг из многодетной семьи, он старший в семье, так, видно, он уже достаточно насмотрелся, нищету плодить не хочет. Он согласен только на одного ребенка. Говорит, что не удивится, если его не будет. Так что мы единодушны в этом вопросе. Он всю жизнь должен был ограничивать себя во всем из-за многочисленных братьев и сестер, я тоже не одна росла, была последней, донашивала старье после сестер. Имеем же мы право пожить для себя. Ребенок появится, если все будет удачно. А если удача немного задержится, значит, никаких детей. Стакан воды мы с мужем друг другу подадим как-нибудь…» (РК).
Это распространённое выражение легко слетает с уст у тех, кто рассуждает о демографии и бедности или отвечает на вопрос социологов о необходимом и желанном количестве детей. Исследование З.Валитовой и А.Есимовой по Югу Казахстана показало, что «представления об идеальном числе детей в семье больше того количества детей, которое они планируют иметь». Так, женщины до 30 лет в трех областях юга Казахстана имеют в среднем 1,5 ребёнка на семью, женщины до 39 лет – 2,5, женщины старше 40 лет – 3,5 ребенка. А число желаемых детей для этих когорт выглядит так: 4,5 ребенка; 5 детей и 5 детей . Одной из причин такой ситуации является страх материнства по экономическим соображениям.
Насколько этнические характеристики детности семьи в Казахстане увязаны со страхом материнства, то есть можно ли утверждать, что страх материнства присутствует сильнее среди русской части населения, нежели среди казахской, и на севере Казахстана больше, чем на юге? Очевидно, такая связь есть. Меньшие показатели детности на севере страны и большая доля внебрачных рождений в русской группе населения – аксиома казахстанской демографии. Так, при среднем показателе суммарного коэффициента рождаемости по стране в 2007 году 2,47, в Костанайской области с преобладанием русских он составлял 1,54, в Северо-Казахстанской - 1,61, а в Южно-Казахстанской области, где преобладает казахское население, этот показатель - 3,64, в Кзылординской - 3,34.
С одной стороны, русские и славянские женщины меньше склонны к рождению незапланированных детей, и в то же время, они смелее дают жизнь детям вне зарегистрированного брака.
И последний вопрос, на который мы поставили себе цель ответить в данной статье. Какова взаимосвязь между консьюмеризмом (потребительством) как одной из ценностей современной жизни и страхом материнства у женщин из среднего класса? Можно ли вывести закономерность: чем выше потребительский стандарт женщины, тем меньше она склонна тратить свои средства на рождение и воспитание еще одного ребенка? Здесь, на наш взгляд, нет прямой причинно-следственной связи. Характер повседневного потребления связан с уровнем и качеством жизни, это факт, но в условиях экономического, финансового и ипотечного кризиса, ощущаемого в Казахстане с сентября 2007 года, говорить о репродуктивных установках женщин можно с поправкой на их ресурсы к выживанию.
Материнство, семья были и остаются одной из базовых констант в жизни женщин, давая им в этом мире тревог и нестабильности как ощущение опоры, защиты, удовлетворения, так и постоянную тревогу за будущее детей, ответственность за нормальное течение социальной жизни и мир.

Ронсен М. Рождаемость и семейная политика в Норвегии: размышления о тенденциях и возможных связях. Пер. с англ. Адрес в Интернете: http://demoscope.ru/weekly/2007/0285/analit02.php Был доступен 22.11.08
См.: http://demoscope.ru/weekly/2008/0351/barom04.php
См.: Шакирова С.М., Токтыбаева К.А. Материнство как фактор женской состоятельности // Пол женщины. Алматы: Центр гендерных исследований. 2000. С.с. 55-69; Шакирова С.М., Токтыбаева К.А. Женское измерение прав человека в Казахстане. Центр гендерных исследований - Алматы, 2001; Голоса уходящих поколений (анализ женских биографий). Центр гендерных исследований - Алматы, 2002; Шакирова С.М. Женщины.SU – Женщины.KZ: особенности перехода // Гендер: традиции и современность. Под ред. С.Касымовой. Душанбе, 2005. С.с.92-135.
Hauptsache, ein Kind // Brigitte N20, 9.9.2008. S.100-107.
Ищу партнера, чтобы завести ребенка. Пер с нем.: Мира Гаевич. "Berliner Zeitung", 12 января 2005 года
http://demoscope.ru/weekly/2005/0187/gazeta014.php (Статья была доступна 22.12.2008)
Респонденты, чьи высказывания приводятся в статье:
А: казашка, 37 лет, замужем, двое детей, бухгалтер, Алматы.
Г: казашка, 43 года, не замужем, детей нет, преподаватель вуза, Чимкент.
МУ: казашка, 43 года, не замужем, одна дочь, внук, кандидат наук, Алматы.
Н: русская, 44 года, замужем, двое детей, Алматы.
Р: казашка, 35 лет, не замужем, журналист, Алматы.
РК: казашка, 35 лет, не замужем, высшее образование, педагог, Алматы.
С: русская, 45 лет, журналист, Алматы, в настоящее время живет в Канаде.
М: эстонка, 62 года, замужем, две дочери, внук, преподаватель вуза, Санкт-Петербург.
У: немка, 46 лет, не замужем, детей нет, координатор программ женского образовательного центра, Нижняя Саксония, Германия.
Б: немка, 46 лет, не замужем, детей нет, учитель, Кёльн, Германия.
Ф: казашка, 32 года, замужем, высшее образование, Алматы.
ФИ: русский, 23 года, не женат, детей нет,психолог, Алматы.
Я: казах, 32 г., женат, детей нет, программист, Алматы.

В Германии растет число женщин, сознательно отказывающихся от материнства http://www.dw-world.de/dw/article/0,,3011129,00.html
Чодороу Н. Воспроизводство материнства: психоанализ и социология гендера/ пер. с англ. - М.: РОССПЭН, 2006. С.8
Там же, с.с. 43-44
Валитова З., Есимова А. Анализ репродуктивного поведения женщин и мужчин юга Казахстана//Гендерные исследования. Региональная антология исследований из восьми стран СНГ. М., 2006. С. 397
Bunte, N 38, 11.9.2008, S.51
Укатали «сивку» крутые горки. Макаш Татимов: У нас в Казахстане разница в продолжительности жизни между сильным и слабым полом составляет целых одиннадцать лет». 12.09.2008. http://www.zakon.kz/our/news/news.asp?id=30203947
Там же.
Там же.
Валитова З., Есимова А. Анализ репродуктивного поведения женщин и мужчин юга Казахстана //Гендерные исследования. Региональная антология исследований из восьми стран СНГ. М., 2006. Сс. 399- 400.

Об авторах:
Шакирова Светлана Махмутовна – к.филос.н., директор Центра гендерных исследований г.Алматы.
Токтыбаева Карлыгаш Абдрахмановна – филолог-германист, сотрудница Центра гендерных исследований г.Алматы.

При подготовке материала использовалась информация с сайта - Гендерные исследования